|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
"грехи" вряд ли позволят ему войти в пост-ельцинское правительство. Поэтому на вопрос корреспондента ныне уже не существующей газеты "Сегодня" в марте 2000 года он ответил: "Я не хотел бы войти в новое правительство. Не потому, что не знаю, что надо делать. Просто я считаю, что в правительстве должны работать люди, которые... не были бы засвечены в прежней команде.
Тех же, кто скомпрометирован прошлыми неудачами, надо подержать в запасе
".
Все очень логично, кроме одного: тех "кто скомпрометирован", надо бы держать не в запасе, а в зависимости от того, насколько и чем они скомпрометированы, - либо в местах максимально отдаленных от власти и центров влияния на власть, либо, как это определяется столь популярным в России эвфемизмом, в "местах не столь отдаленных".
Речь, однако, у нас идет не об Е.Ясине. Ясин - это просто иллюстрация того, как российская власть "концентрируется" в тяжелое для страны время. Не для того, чтобы в качестве правопреемницы Советского Союза вернуть себе статус сверхдержавы, но хотя бы остаться великой державой, без которой, как говорит президент В.Путин, было бы
"невозможно решение сколько-нибудь значимых вопросов как европейской, так и глобальной безопасности"
.
Задача нелегкая. Особенно, если учесть, что после развала Советского Союза у России вдруг оказалось на удивление мало друзей, в то время как недругов стало даже больше, чем было у СССР. Мы подчеркиваем -
недругов
, а не врагов, чтобы большой знаток дефиниций экс-глава МИДа А.Козырев, первым объявивший, что у России теперь нет и никогда не будет внешнего врага, не обвинил нас в подмене понятий.
Конечно, врагов, то есть тех, кто хотел и мог бы развязать войну с Россией, забыв о ее огромном ядерном арсенале, видимо, сейчас у нас действительно нет и, возможно, в обозримом будущем не будет. Зато тех, кто будет радоваться любым нашим неудачам, вставлять нам палки в колеса, когда мы попытаемся хоть немножко продвинуться вперед, ехидно хихикать или злобно шипеть у нас за спиной, - предостаточно. Мы множим их чаще всего сами, и не исключено, что европейские СМИ скоро будут говорить о России так же, как сейчас они говорят о США: "Америка ищет, но не находит союзников..."
Но по поводу Америки у нас голова болеть не должна. Она-то как раз найдет и друзей, и союзников. Трудно сказать, насколько искренних и верных, но найдет. А не найдет, так купит - она богатая. Мы же по причине своей нищеты растеряли друзей даже среди тех стран, которые еще недавно вместе с нами составляли единое государство - СССР. Теперь бывшие среднеазиатские республики уже практически не входят в зону российского влияния, у них с нашего же согласия появился новый покровитель - США. Сегодня мало кто верит в то, что американские базы в странах Центральной Азии - явление временное. Тем более, что россияне давно привыкли к тому, что нет ничего более постоянного, чем то, что объявлено временным.
А сколько раз мы слышали заверения в том, что укрепление связей (любого рода - политических, экономических, культурных и всех прочих) с государствами-членами СНГ - это главный приоритет нашей внешнеполитической деятельности? Как минимум, на каждом саммите СНГ, при каждой поездке любого крупного государственного деятеля РФ (президента, премьера, министра иностранных дел, министра обороны и т.д.) в любую из стран "ближнего зарубежья", при каждой встрече тех же государственных деятелей с их коллегами из СНГ и в массе других случаев.
Но слова - одно, а дела - совсем другое.
На самом деле у России никогда не было внятной политики по отношению к странам ближнего зарубежья
. Она по инерции рассматривала все бывшие республики Советского Союза как зону своего влияния, хотя год за годом это влияние становилось все более призрачным. Даже с "союзной" Белоруссией отношения были неровными и едва не закончились полным крахом "союзнических" устремлений, когда вопрос о Союзе был переведен в практическую плоскость: "мухи отдельно, а котлеты отдельно". Недавно, правда, российско-белорусские отношения, вроде бы, вновь стали налаживаться и даже намечен новый срок перехода на единую валюту, но сейчас это можно рассматривать и как искреннее стремление к созданию настоящего Союза, и как предвыборную пиаровскую акцию.
А о бывших среднеазиатских республиках и говорить нечего. После распада Советского Союза они (в отличие от Украины и Белоруссии, чьи руководители вместе с президентом РФ как раз и вбили последний гвоздь в гроб СССР) вовсе не знали, что им делать, куда им податься и как они смогут существовать вне Союза. Совершенно утратив собственную государственность, они понятия не имели, как приступить к ее строительству, а Россия не захотела или не смогла им помочь. К их чести, среднеазиатские республики обошлись и без этой помощи, но построили то, что сумели и как сумели.
Поэтому нам нечего сетовать по поводу того, что мы их "потеряли". Они были потеряны не тогда, когда президент Путин дал согласие на американское присутствие в Средней Азии, а намного раньше. Еще до Путина. Когда в начале и середине 1990-х гг. американские нефтяные компании заинтересовались богатыми энергетическими ресурсами региона и стали вкладывать в центрально-азиатские республики, особенно в Казахстан, миллионы долларов, у России не было никаких возможностей с ними конкурировать. А где деньги, там и влияние. Как говорится, "кто девушку угощает, тот ее и танцует".
Основы американской политики в Центральной Азии были разработаны З.Бжезинским давным-давно. Их только нужно было несколько доработать применительно к новым условиям и, пожалуйста, - стратегия и тактика поведения США в Центрально-Азиатском регионе "готовы к употреблению". А суть их определяется основным пристрастием Бжезинского - запасами нефти, поэтому основная цель США в регионе была выражена четко и недвусмысленно: максимально уменьшить зависимость среднеазиатских республик от России и проложить новые нефтепроводы так, чтобы нефть поступала на международные рынки минуя Россию. Так что Россия сама преподнесла Среднюю Азию американцам на блюдечке с голубое каемочкой задолго до вступления в международную антитеррористическую коалицию.
Наши политологи отметили резкий всплеск недовольства российской политической элиты, высокопоставленных военных и парламентариев тем курсом, который избрал президент В.Путин после 11 сентября 2001 года, в том числе и его согласием на
|
Оставить комментарий к статье
|
|
