|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
|
Показана страница: 3 из 4:
|
|
<<
1
2
3
4
>>
|
война наглядно доказала значение нефти в эпоху бурного роста промышленности и развития техники.
Учитывая, что в США не так уж велики собственные запасы нефти, ожидание быстрого истощения нефтяных ресурсов сопровождалось в Америке ростом спроса на нефть: потребление ее с 1911 по 1918 год выросло на 90%. По окончании войны эксперты прогнозировали дальнейшее увеличение этого роста. С 1918 по 1920 год цена сырой нефти в США подскочила на пятьдесят процентов – с двух до трех долларов за баррель.
Зимой 1919-1920 годов наблюдалась реальная нехватка нефти. США уже тогда готовились к импорту нефти в значительных количествах. Это в свою очередь означало неминуемое столкновение с Великобританией. Нефтепромышленники, в их числе и Буши, и правительство США знали не понаслышке, что Великобритания, опираясь на свой уникальный опыт колониальной политики, будет вести себя довольно агрессивно и захочет взять под свой контроль оставшиеся в мире нефтяные ресурсы прежде, чем это сделает кто-нибудь другой.
Главный нефтепромышленник Америки Джон Рокфеллер, создавший крупнейший нефтяной трест «Стандарт Ойл» и контролировавший к 1879 году девяносто пять процентов мощностей американской нефтепереработки, знал, с кем предстоит столкнуться. «Стандарт Ойл» была крупнейшим продавцом нефти, пока Ротшильд и братья Нобель, после получения в разработку Бакинских месторождений в России, не составили ему достойную конкуренцию. К 1888 году семья Ротшильдов догнала «Стандарт Ойл» по поставкам сырой нефти на мировой рынок. А уже в 1911 году Ротшильд, как считают историки, нанес мощнейший удар по монополии Рокфеллера, пролоббировав в США принятие Верховным судом решения о разделении компании «Стандарт Ойл» на 33 треста, используя антитрестовский закон Шермана. Поэтому в борьбе за перспективную иракскую нефть американские бизнесмены не ждали легкой победы.
Для начала США возмутились англо-французским соглашением, достигнутым в Сан-Ремо, и нарушением равноправия между победившими союзниками. Американский Конгресс на волне этих настроений одобрил «Акт об аренде недр» 1920 года, запрещающий добычу нефти на общественных землях иностранным компаниям, правительства которых закрывали подобный доступ для американцев.
Между Соединенными Штатами и Великобританией возникла напряженность. Рассказывают, что когда первые два американских геолога из «Стандарт ойл оф Нью-Джерси» вступили на иракскую территорию, представитель британских властей сдал их шефу полиции Багдада.
Но затем вдруг произошло чудо – англичане подпустили американцев к участию в нефтяном бизнесе Ирака.
Почему? Прежде всего, они помнили о двусмысленности юридического статуса «Турецкой нефтяной компании». Ведь в 1914 году Великий визирь Турции официально лишь пообещал вручить этой компании концессию в Месопотамии, но документов об этом так и не было подписано. Кроме того, между США и Великобританией было множество других экономических и стратегических вопросов. Лондон также беспокоили и антибританские настроения в США. Отказ американцам в добыче нефти Ирака был бы в лучшем случае постоянной конфликтной темой для англо-американских отношений. А участие американцев могло принести пользу: британцы смогли бы обеспечить доходы новому правительству, пришедшему к власти в Ираке, дабы уменьшить нагрузку на свое казначейство, а американские капитал и технологии ускорили бы разработку иракских месторождений.
Лондон как всегда мудро и последовательно решил не таскать самостоятельно каштаны из огня. За прошедших сто лет почти ничего не изменилось. К тому же параллельно с этими событиями молодая обновленная и голодная, как все растущее, Турция предъявляла свои претензии к Ираку, постоянно оспаривая прохождение границы и ставя под сомнение легитимность «Турецкой нефтяной компании».
Только 31 июля 1928 года, через девять месяцев после первого фонтана нефти, был подписан окончательный договор, по которому «Ройал Датч Шелл», «Англо-персидская компания» и Франция получали по 23,75 процента нефти каждый, как и «Компания ближневосточного развития», созданная для того, чтобы учесть интересы американской стороны. А 5 процентов, в виде нефти, получил неутомимый «отец проекта» Саркис Гульбекян.
При этом партнеры обязались не участвовать в операциях с нефтью на этой огромной территории иначе, как в сотрудничестве с остальными учредителями «Турецкой нефтяной компании», переименованной в 1929 году в «Ирак петролеум».
В 2003 году нам довелось увидеть, как иракская война поставила на одну сторону баррикад англо-американский капитал, а на другой стороне опять оказались Германия, которая, по сути, является первым инвестором месопотамской нефти, и Франция, чье участие в иракском проекте совсем не отвечает экономико-политическим интересам Великобритании и США. К тому же в Лондоне и Вашингтоне довольно прохладно, если не сказать более, наблюдают в последние годы за развитием франко-германского сотрудничества и их совместными усилиями по объединению Европы. Поэтому и Испания, по общему мнению, оказалась в такой несвойственной для себя роли.
Совершенно ясно, что Мадрид уже несколько лет старается выйти на первые роли в Европейском союзе, и, несмотря на экономические и внутриполитические трудности, он имеет на это определенные основания.
Однако практически невозможно оттеснить с передовых европейских позиций Германию и Францию, да еще и тогда, когда они смогли найти силы объединить свои интересы на отдельных политических направлениях, отодвинув свои разногласия на второй план.
Испания, присоединившись к англо-американской коалиции в Ираке, вероятно, рассчитывала на получение и политических и экономических дивидендов, но, на мой взгляд, никогда США и Великобритания по-настоящему не примут в свой круг исторически чужую и иноязычную Испанию, хотя будут ее использовать, в частности для решения своих проблем в Европе и Латинской Америке.
Суета же Турции в иракском конфликте, как и проявленное настороженное отношение к ней Вашингтона, тоже вполне исторически объяснима. Анкара с самого начала желала получить доступ к иракской нефти и мечтала передвинуть несколько на юг северную границу Ирака. Да, и создание Курдской автономии на территории Ирака категорически не устраивает турок, ведь туда в перспективе может присоединиться и часть турецкой территории, а по идеологии воссоздания Великой Турции наоборот все должно присоединятся к Турции, в том числе и часть Ирака. Поэтому с началом войны и появились сообщения о вводе около тысячи солдат и офицеров спецподразделений турецких войск на территорию Ирака. Затем последовали категорические возражения курдской администрации, резкая реакция Вашингтона и в итоге оправдания министра иностранных дел Турции Абдуллы Гюля, что турецкие войска будут проводить только гуманитарные операции и заниматься предотвращением терактов.
В 1928 году, когда партнеры по разработке месторождений Ирака подписали между собой договор, пункт об
|
|
Показана страница: 3 из 4:
|
|
<<
1
2
3
4
>>
|
Оставить комментарий к статье
|
|
