|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
президенте Рейгане тоже было ни чем иным, как упреждающей военной мерой, призванной не допустить создания советской военной базы на этом острове.
Аналогичен пример и с вторжением в Доминиканскую Республику в 1966 году, когда президент Джонсон предотвратил превращение этой страны в советский форпост в западном полушарии.
И, наконец, вспомним, как в 60-х годах президент Кеннеди не раз рассматривал возможность нанесения превентивного удара по КНР с целью не допустить развертывания ее ядерного оружия.
Однако заметим, что в каждом случае превентивные действия рассматривались лишь в качестве тактического средства, призванного обеспечить реализацию общей политики сдерживания, а не как самостоятельная стратегия.
К тому же это средство не является универсальным. Например, Рейган избрал тактику превентивности в отношении Гренады, но не прибегал к ней в отношении Кубы, которая представляла на тот момент гораздо большую опасность для интересов США.
Одно дело оказывать предпочтение упреждающим военным действия в борьбе с международным терроризмом, и совсем другое – предлагать вести превентивную войну против суверенных государств, даже если они и принадлежит к так называемым «государствам-изгоям».
Трагедия 11 сентября не изменила отношения к понятию суверенности в международном праве: оно остается релевантным со времен Вестфальского договора 1648 года.
Если превентивность в отношении террористов-самоубийц и вписывается в логику действий в рамках стратегии сдерживания, то, что касается «государств-изгоев», это, как говорят, совсем другая песня.
История показывает, что любой диктатор крепко держится за власть, поэтому он хорошо понимает, что любая его попытка применить ОМУ или передать его в руки террористов будет равносильна самоубийству, так как непременно получит сокрушительный отпор со стороны США.
Америка способна вполне эффективно сдерживать «государства-изгои» с помощью военного и экономического давления, не доводя дело до прямого столкновения.
В этом случае любой диктатор вряд ли осмелится использовать свое ОМУ, осознавая неизбежность быстрого и сокрушительного возмездия.
А вот в условиях, когда по нему могут нанести превентивный удар, такая опасность существенно увеличивается, а не уменьшается.
Не очень реалистичными представляются и два других компонента стратегии превентивной войны.
Весьма похвально стремление одновременно добиваться двух целей – удержания военного превосходства и глобального распространения демократии и либеральной рыночной экономики. Однако усилия по их достижению не должны затмевать здравый смысл и идти в ущерб решению главной задачи – уничтожению международного терроризма.
В Четырехгодичном докладе Министерства обороны от 20 сентября 2001 года говорится о создании Вооруженных сил, адекватных новым угрозам Национальной безопасности США.
Если такая «адекватность» позволяет сохранять США военное доминирование, то тут нет возражений. Но само по себе «удержание военного превосходства» не следует рассматривать как самостоятельную стратегическую задачу.
В противном случае мы можем быть неправильно поняты как нашими союзниками, так и противниками.
Политика на удержание военного превосходства потребует чрезмерных расходов на оборону, что приведет к сокращению невоенных внешнеполитических программ, также решающих проблемы обеспечения безопасности и борьбы с радикализмом.
Кроме того, увеличение военного бюджета может привести к сокращению и даже свертыванию важных социально-экономических программ внутри страны, что вряд ли будет встречено американским обществом с восторгом.
США должны сохранять право на применение соответствующей военной силы, то только тогда, когда это абсолютно оправдано и необходимо.
И, наконец, Вашингтону следует быть очень осторожным, начиная процесс глобального распространения демократии, так как он иногда может входить в противоречие с более важными интересами в области обеспечения национальной безопасности.
Во времена холодной войны США всегда подчеркивали важность проблемы свободы и прав человека, но никогда не пытались разрешить ее с помощью силы, рискуя нанести ущерб своей национальной безопасности.
Ни в 50-х, ни в 60-х годах, когда народы Восточной Европы делали попытки открыто выступать против советского империализма, Америка не послала на помощь свои войска лишь потому, что это могло привести к военному столкновению с СССР с применением ядерного оружия.
Вашингтон всегда громогласно осуждал подавление народного восстания в Польше, Венгрии и Чехословакии с помощью советской военной машины, но воздерживался от рискованного силового вмешательства.
Если бы мулла Омар передал в руки международного правосудия Усаму Бен Ладена, а Садам не нарушал резолюций ООН, то их деспотичные режимы, очевидно, существовали бы и по сей день.
Вероятно, в ближайшей перспективе такие внешнеполитические приоритеты как война с терроризмом и продвижение демократии и защита прав человека вступят в прямое противоречие. После 11 сентября США пришлось закрыть глаза на отсутствие демократии в Пакистане и в бывших советских республиках Центральной Азии, не говоря уже о нарушениях в отношении национальных меньшинств в РФ и КНР.
Вашингтон был вынужден «пойти на сделку с совестью» для того, чтобы помочь этим странам уничтожить сети Аль Кайды и режим Талибана.
Что касается Ближнего Востока, то здесь, ведя войну с терроризмом (и учитывая американские интересы в доступе к нефтяным ресурсам региона), США приходится идти на сотрудничество и с авторитарными режимами.
Реалистичная политика часто вынуждена идти на компромиссы и сделки для того, чтобы успешно выполнять свои стратегические задачи.
Очень трудно, почти невозможно гнаться сразу за двумя «стратегическими зайцами» - стремиться искоренить международный терроризм и пытаться построить новый демократический миропорядок.
Американская история знает много примеров, когда нация поступалась своими демократическими принципами – во Второй мировой войне нашим союзником стал коммунистический диктатор Сталин; в период холодной войны Америке приходилось сотрудничать с коммунистическим режимом КНР; с военными диктатурами Тайваня, Южной Кореи, Греции, Турции, Чили, Аргентины – и все для того, чтобы решать главную стратегическую задачу по сдерживанию советского экспансионизма.
Сегодня путь к достижению мира и стабильности также лежит в русле войны с международным терроризмом, но наша тактика компромисса между принципами демократии и решением стратегических задач должна быть такой же, как и во времена холодной войны.
Точка зрения сторонников стратегии активного
сдерживания или «политики реализма»
Сторонники realpolitik выдвигают пять аргументов:
Эта стратегия позволяет держать в фокусе главную стратегическую задачу – уничтожение международного терроризма,
|
Оставить комментарий к статье
|
|
