|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
инвесторы уже поверили в выход России на путь глобальной интеграции и модернизации. Путин убедил инвесторов, что экономический хаос и политическая неразбериха ельцинской эпохи позади, а на смену им пришли два важнейших фактора, отличающих стабильную экономику от такой, где царят риск и непостоянство. Это политическая стабильность и экономическая предсказуемость.
В 1999 и 2000 гг. инвестиции в России осуществлялись по простой формуле: дешевые после кризиса 1998 г. активы, дорожавшие по мере того, как доходы от нефти укрепляли хрупкую экономику и политическую структуру. С 2001 г. инвесторы начали верить в то, что политическая стабильность и экономическая предсказуемость достигнуты. И, несмотря на арест Платона Лебедева и Михаила Ходорковского - события, которые рассматривались как завершение разбора ельцинского наследия - к моменту повторного избрания Путина в марте, отток капитала приостановился, а котировки активов достигли мирового для нарождающихся рынков уровня.
Но политическая стабильность - это нечто большее, чем авторитарное правительство, не встречающее сопротивления извне. Такую политическую стабильность, какую ищут инвесторы, создали генерал Аугусто Пиночет в Чили и Махатхир Мохамад в Малайзии. Конечно, с Чили сравнивать сложно, ведь там жестоко расправлялись с политической оппозицией, наследием свергнутого прокоммунистического режима. Ситуации, при которой новообразованное правительство силой бы свергло устоявшийся популярный режим, не было ни в Малайзии, ни в России.
Основная характеристика управления экономическими преобразованиями в обеих странах заключается в том, что правительства были внутренне едины по вопросу стратегии экономической реформы, создавали стимулы роста для малого бизнеса, боролись с бюрократией и явной коррупцией и установили тесные партнерские связи с промышленностью. Все это составляет суть реформ, предложенных Путиным России.
Так же, и экономическая предсказуемость - это не просто способность страны обслуживать свой внешний долг и вовремя платить по счетам. Это означает создание убедительной стратегии, могущей обеспечить экономический рост в долгосрочной перспективе и повышение уровня доходов.
В настоящее время инвесторы серьезно озабочены. Видимое несоответствие между прагматическими заявлениями президента и его основных министров о целях и возможном завершении дела ЮКОСа и агрессивными действиями центральных государственных учреждений и бюрократов говорит о том, что среди силовиков может быть несколько фракций, по-разному видящих исход дела.
Существуют опасения, что все может кончиться перераспределением богатства, а не созданием привлекательного инвестиционного климата, который, по словам Путина, необходим России для того, чтобы конкурировать в привлечении иностранного капитала с такими странами, как Китай или Индия. Отсутствие прогресса в деле ключевых реформ также поставило под вопрос способность (или желание) правительства осуществлять заявленную стратегию.
Для многих инвесторов эти опасения перерастают в страх перед индонезийским синдромом. Высокопоставленные чиновники правительства Сухарто, поначалу поддерживавшие широкие экономические реформы, в действительности обогащались за счет растущего богатства Индонезии, основанного на производстве и экспорте товаров, и поддерживали избранные группы промышленников, потихоньку отходя от своих прежних благородных целей.
Когда в ходе беспорядков, последовавших за азиатским экономическим кризисом 1998 г. Сухарто был свергнут, он был шестым в рейтинге самых богатых людей мира с личным состоянием в 16 миллиардов долларов, в то время как Индонезия находилась на грани банкротства. С другой стороны, Махатхир не считается очень богатым человеком, но экономика его страны пережила азиатский кризис, а сам он остался на своем посту.
Вновь подчеркнем, что здесь речь идет исключительно об экономических успехах, достигнутых режимами, которые оставались до конца приверженными заявленным ими экономическим целям, и которых сбить с пути не могли ни внутренние раздоры, ни внешнее давление.
Также следует заметить, что все три лидера пребывали у власти более двадцати лет, а Путин дал знать, что не намерен оставаться на третий срок. Поэтому возникает важный вопрос о том, сможет ли он выстроить успешную идеологию для правительства, которая переживет передачу власти в 2008 г.
Фондовый рынок, который, как известно, не терпит никакой неопределенности, несомненно, стабилизируется, когда закончится дело ЮКОСа, почти независимо от структуры его завершающей фазы. Но будет ли это просто передышка или возобновление долгосрочной оценки стоимости активов, зависит от того, как инвесторы видят надежность тех факторов, что давали импульс рынку в 2002 и 2003 гг. - политической стабильности и предсказуемости.
Сто дней В.Путина
Мало кто обратил внимание на то, что прошло сто дней со дня майской инаугурации - даты отсчета второго и по нынешней Конституции последнего президентского срока Владимира Путина - сто дней исполнилось 14 августа. Российские политологи отметили это знаменательное событие пресс-конференцией, на которой обсудили второй срок президента и будущие политические перспективы главы государства. После полуторачасовой дискуссии аналитикам не удалось прийти к единой точке зрения. Опубликовал статью по этому поводу журнал "Время" N145, выдержки из которого мы и приводим ниже.
Директор фонда "Политика" Вячеслав Никонов с оптимизмом заявил, что "баланс первых ста дней положительный". Эксперт похвалил президента за начатую модернизацию экономики, за "элементы рыночности в социальной сфере" и за "самую серьезную со времен Витте реформу российской бюрократии".
"
Перефразируя Михаила Ходорковского, хочется отметить, что Путин либеральнее не то что 70%, а даже 90% населения
, - заговорил г-н Никонов цитатами, а потом и вовсе перешел на метафоры: -
Последние годы наш российский штепсель никак не подходил к евророзеткам, но сейчас реформирование штепселя идет довольно успешно
".
"И в Европе разные розетки, в Америке тоже другие, и нормальные люди не реформируют каждый раз свой штепсель, а покупают переходник", - с видом знатока электротехники возразил на это директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. После чего предложил свою метафору, сравнив административную реформу с топором, которым "как рубанули в марте, так до сих пор правительство находится в состоянии паралича".
Эксперт раскритиковал пенсионную, социальную и жилищную реформы как "социальный геноцид некоторых категорий населения". "Ведь людям обещали совсем не это! - горячился г-н Делягин. - Хорошо хоть, что люди это уже поняли".
Мысль о парализованном правительстве по-своему развил
Глеб Павловский
, из чьей речи вытекало, что в состоянии паралича сейчас пребывают вообще все политические силы, кроме самого президента. "Путин - единственный носитель политического начала, единственный действующий
|
Оставить комментарий к статье
|
|
