|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
обществе. Ведь даже противоестественные состояния человеческой жизни, такие как гомосексуализм, признаются нормальными и легализуются. Когда человек лишён всякой духовной идентичности и отождествлён со своими биологическими функциями, тогда всё подобное будет рассматриваться как «естественное».
Итак, основой биоэтики остаётся та антропология, на которой зиждется современная медицина. Эта антропология, которая по самой своей сути чужда христианской антропологии, является механизированной и одномерной. Но механизированная и одномерная антропология, разумеется, не может обосновать никакую реальную этику. Ибо этика всегда мыслится как движение от бытия к благому бытию . Но если бытие воспринимается механически и одномерно, тогда благое бытие понимается просто как механическое удовольствие, а не как качественное и духовное изменение бытия.
Биоэтика как прикладная наука пытается сблизить, часто вопреки своим же намерениям, достижения биологии и медицины, с целью создать условия, которые позволили бы утвердить на века положительные последствия и отвести отрицательные последствия. Но скорость развития этих наук и растущая множественность направлений развития зачастую мешают целостному рассмотрению вещей и формулировке чётких предложений. Так биоэтика часто оказывается неустойчивой и постоянно изменяющей себе этикой, которая сочиняется в научных лабораториях, легализуется политэкономами и пропагандируется средствами массовой информации. Поэтому ничто не мешает теперь признать эвтаназию, считать использование тканей зародыша средством лечения или поддерживать контроль над рождаемостью, при этом на словах отвергая расизм.
Различные предписания биоэтики, несмотря на все благие намерения, естественным образом остаются только рекомендациями, которые очень мало влияют на ход дел. Самое большое возможное достижение биоэтики – это влияние на законодательную деятельность государств и на широкое общественное мнение. Последнее относится к определённым «религиозным» ассоциациям биоэтики, почему она может откликаться и в умах верующих. Ведь религиозные, философские и мировоззренческие взгляды и установки, которые приняты в обществе и приняты самими исследователями, разрабатывающими биоэтику, важны тем, что ставят вещи в световую перспективу этики и делают возможным постановку действительно существенных этических вопросов. Но все эти вопросы в рамках биоэтики оказываются вторичными, не связанными с действительными запросами социальной психологии и зависимыми от тенденций общественного мнения.
В дело вступает один из важнейших параметров этики: обычай (ἡ συνήθεια). Нравственность (τὸ ἦθος) непосредственно связана с обычаем (τὸ ἔθος, δηλαδὴ τὴ συνήθεια), и в древности эти слова значили одно и то же. Так что нравственность соотносится с обычаем, с принятым в обществе. И целью этики всегда было помочь человеку приобрести «добрый обычай», хорошие привычки с самого раннего возраста. Но сама этика обретается не в обычае, каким бы он ни был, а в качестве этого обычая. Об этом часто забывают.
Обычаем сегодня принято называть то, что оправдывает любую практическую деятельность человека, если она кажется в данный момент полезной. А когда люди начинают из этических соображений противодействовать применению современных медицинских технологий, например, клонированию, технократы относятся с презрением к этим протестам и рассматривают их как досадное препятствие, которое можно преодолеть, если ввести «новый обычай» . И действительно, почти все протесты из этических соображений против новых технологий постепенно сходят на нет, когда эти технологии превращаются в обычную повседневность, в рутину, пусть даже они находятся в явном противоречии с основными религиозными или этическими принципами.
Что-то подобное всегда происходило в более широкой области общественно-политической жизни.
Достаточно, чтобы какое-либо беззаконие стало обычным, как оно уже становится обычаем и воспринимается как должное. А если учитывать не только нарастающую скорость изменений в области биомедицинских новаций, но и прямое воздействие на общество средств массовой информации, становится очевидно, что эти «новые обычаи», которые создаются, оказываются химерой, которая никогда не выдержит испытания временем
. Одновременно напоминание о религиозных началах и заповедях описывается представителями секулярной биоэтики как «фундаментализм» и потому отвергается и подвергается издевательствам. Но всё это говорит только о помрачении нравственного сознания и глубоком духовном кризисе.
В результате показательно, что биоэтика стремится сегодня полностью вытеснить классическую этику, главным предметом которой является личная жизнь и межличностные отношения людей. Конечно, реальное вытеснение этики началось гораздо раньше, ещё в богословской области, когда этика была отделена от духовной жизни, обособлена и ограничена задачами социальной этики. Так, в середине прошлого века на Западе на месте классической этики утвердилась социальная этика, и затем весь интерес западных богословов, посвятивших себя этике, сосредоточился уже только на биоэтике.
Биоэтика выступает уже в широком смысле – как этика глобализации, то есть как та этика, которая пытается объединить людей различных взглядов и различного воспитания для совместного решения проблем, связанных с возможностями современной медицины и биологии, и способствовать унификации принципов решения этих проблем. Одновременно вырабатывается мнение, что нравственная жизнь человека предопределяется биологически.
Это заявление даже не впечатляет, а воспринимается как естественное, ибо скрыто идеологией современной науки, «верой в науку» . Полный ход глобализации со всеми позитивными и негативными моментами, со всей химеричностью и всей практичностью, создаёт образ всемогущей науки. Благополучие и неблагополучие, жизнь и здоровье, успех и крах, всё это исследуется и подсчитывается числом и мерой. Более того, этические и общественные поступки человека, даже сама его культура многими исследователями-биоэтиками возводится к биохимическим процессам генетического кода человека .
Таким образом, человеческое общество оказывается собранием индивидуумов, которые в свою очередь оказываются совокупностью геномов. И разве эта логика может оставить нас равнодушными или же она никак не затрагивает нашу жизнь? И разве мы можем мыслить нравственно и вести себя социально, если не будем выражать своего отношения к этим выводам?
Биоэтика, как этика долга, потребная для глобализации, связана непосредственно с традициями обмирщённого западного христианства, а конкретно – с западной этикой. Это этика юридического типа, ибо именно юриспруденция была взята за основу языка этой этики. Основные принципы этой этики не говорят о склонностях людей, но
|
Оставить комментарий к статье
|
|
