|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
Показана страница: 2 из 5:
|
|
<<
1
2
3
4
5
>>
|
страны Организации Варшавского договора. Восприятие КНР менялось от наиболее вероятного противника в Азии (1950-е гг.) до «полусоюзника» в борьбе с Советским Союзом (1970–1980-е гг.). Со странами «третьего мира» Соединенные Штаты руководствовались «стратегией домино» (1954): поддержка антикоммунистических движений вплоть до прямого военного вмешательства.
Нарастание кризиса в СССР и рост антикоммунизма в Восточной Европе поставили перед лидерами США задачу переосмыслить внешнеполитическую стратегию. С 1987 г. в американской литературе обсуждался вопрос о «новом мировом порядке». Ведущая роль в нем должна была принадлежать «мировому обществу» (world society), осуществляющему власть на основе либерально-демократических ценностей. В экономике такими ценностями объявлялись свобода торговли, беспрепятственное движение капитала и минимальная роль государства в регулировании экономики («Вашингтонский консенсус» 1989 г.). В политике – возможность интеграции СССР в «новый мировой порядок» при условии продолжения руководством демократических реформ и политики разоружения.
На этой основе в 1989–1991 гг. сложился четвертый «пул» стратегических идей. Американские эксперты фиксировали снижение угрозы военного конфликта с Советским Союзом. Но одновременно перед США возникали новые проблемы.
Во-первых
, советский военный потенциал не был демонтирован по образцу Германии и Японии после Второй мировой войны. Россия сохраняла способность уничтожить Соединенные Штаты и вести с ними войну на базе сопоставимых видов вооружений.
Во-вторых
, американцы рассматривали сценарии возвышения других великих держав (прежде всего – Китая, Японии и, возможно, Германии). Наибольшую тревогу вызывал рост экономических ресурсов, но американские эксперты обсуждали и варианты их конвертации в военную мощь.
В-третьих
, союзники США могли поставить вопрос о свертывании американского военного присутствия на своей территории. В Белом доме с тревогой следили за «Парижским процессом», инициированным Михаилом Горбачёвым (1990 г.): создание безблоковой Европы с ведущей ролью Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). С настороженностью в Вашингтоне восприняли и Общую внешнюю политику и политику безопасности, предусмотренную Маастрихтским договором Европейского союза (1992). Высказывались опасения и относительно переподписания американо-японского Договора безопасности 1960 г. в сторону расширения военно-политической самостоятельности Токио.
В-четвертых
, особое значение стала приобретать проблема «новых вызовов»: региональная нестабильность, спровоцированная агрессией против союзника Соединенных Штатов; нелегальная миграция и этнические волнения; активность террористических сетей; столкновения из-за природных ресурсов; деградация природной среды. Все эти «вызовы» рассматривались американскими аналитическими центрами как сценарии, которые могут повлечь за собой использование американских вооруженных сил.
На базе этих наработок Совет национальной безопасности представил в августе 1991 г. СНБ-91: первый документ, фиксирующий приоритеты США в новом мире. К ним относились:
• необходимость сохранения американского присутствия в Европе, поскольку сохранилась советская военная мощь;
• учет того факта, что Германия и Япония продолжают развиваться как крупные экономические и политические центры;
• поддержание системы американских гарантий безопасности странам Европы и сохранение НАТО как ключевого механизма трансатлантических отношений;
• налаживание взаимодействия с КНР при одновременном сохранении гарантий безопасности союзникам в Азиатско-Тихоокеанском регионе;
• борьба с «новыми угрозами»: распространением ОМП и региональными конфликтами (прежде всего в Африке).
Дальнейшие дискуссии сводились к определению инструментов, которыми Вашингтон сможет воспользоваться. Республиканские и демократические администрации колебались между мягкой (лидерской) и жесткой (гегемонистской) стратегией. Но в любом случае стратегическими соперниками оставались (1) страны – оппоненты «нового мирового порядка»; (2) страны, сохранившие потенциал для противодействия Соединенным Штатам.
Россия: от «стратегического партнерства» к «минимальному сдерживанию»
Распад СССР поставил перед администрацией Джорджа Буша-старшего (1989–1993) вопрос о характере будущих отношений с Российской Федерацией. С середины 1990 г. Белый дом поддерживал руководство РСФСР и лично Бориса Ельцина. Центробежные тенденции в Советском Союзе могли ослабить советский военный потенциал. Призывы Ельцина к приватизации советской собственности были созвучны принципам «Вашингтонского консенсуса». Поэтому после подписания Беловежских соглашений США признали Российскую Федерацию единственным правопреемником СССР.
В феврале 1992 г. президенты Ельцин и Буш заявили о переходе к «стратегическому партнерству», но не уточнили, на чем оно будет основано. 23 мая 1992 г. Соединенные Штаты помогли России подписать Лиссабонский договор к Договору СНВ-1, по условиям которого Белоруссия, Украина и Казахстан обязались вывезти советское ядерное оружие (ЯО) на территорию Российской Федерации. Джордж Буш-старший заявил в рамках «Вашингтонской хартии» (17 июня 1992 г.) о поддержке демократических реформ в России. На практике это означало поддержку Бориса Ельцина.
Предоставляя помощь, Вашингтон стремился заручиться уступками российского руководства по стратегическим проблемам. Договор СНВ-2 (1993) содержал диспропорции в пользу США: принцип «возвратного потенциала» и приоритет сокращения межконтинентальных баллистических ракет, оснащенных разделяющимися головными частями с боеголовками индивидуального наведения, которые составляют основу российских стратегических ядерных сил (СЯС).
18 января 1993 г. заключено соглашение по высокообогащенному – низкообогащенному урану (ВОУ-НОУ): Россия обязалась по коммерческим ценам поставлять американцам разобогащенный уран, изъятый в процессе реализации СНВ-1. 23 сентября 1997 г. последовало двустороннее соглашение о намерении остановить реакторы-наработчики оружейного плутония. В 1998 и 2000 гг. оно было дополнено соглашениями о партнерстве в сфере захоронения плутония. Еще больших уступок демократическая администрация Билла Клинтона (1993–2001) предполагала добиться в рамках обсуждавшегося с осени 1994 г. проекта Договора СНВ-3.
Россия, однако, не стремилась радикально и тем более в одностороннем порядке сокращать свой стратегический потенциал. Москва отказалась от первоначального варианта Договора СНВ-2 (1997) и американского проекта СНВ-3 (1999). С 1994 г. Кремль все более жестко возражал против американской политики на Балканах и возможного расширения НАТО на Восток.
С середины 1994 г. начался психологический кризис российско-американских отношений. На официальном
|
Показана страница: 2 из 5:
|
|
<<
1
2
3
4
5
>>
|
Оставить комментарий к статье
|
|