|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
инцидентов, катастроф и террористических атак на территории США».
При передаче Министерству обороны ответственности за все военные операции за рубежом возникает вопрос, а как быть с операциями, разработанными и осуществляемыми ЦРУ. Например, вопрос с теми же БЛА «Хищник», примененными в Афганистане и Ираке. А, учитывая политический аспект военных операций, можно говорить и о необходимости привлечения Госдепартамента и Министерства юстиции. Тут уж никак не обойтись без координирующей роли Белого дома.
Существует еще одна точка зрения по поводу «разделения ответственности» во время кризисов и в период обычной, рутинной работы. В первом случае вся ответственность по координации ложится на белый дом, а во втором – переходит к министерствам и ведомствам. Под кризисными ситуациями мы понимаем: атаки террористов, захваты заложников, тайные операции спецслужб или военные операции ВС США.
Очевидно, что решение о том, носит или нет конкретное событие характер кризиса, остается за президентом. Нам кажется более важным, как можно четче разграничить «зоны ответственности». Даже там, где вопросами координации занимаются министерства и ведомства, роль «третейского судьи» должна сохраняться за Белым домом.
Как следует координировать и выстраивать «иерархию просьб и обращений» к иностранным правительствам вместе с другими политическими инициативами США?
Необходимость вести «войну с терроризмом» заставляет США все чаще и чаще обращаться за помощью к другим государствам. Речь может идти и о розыске и поимке террористов, и о защите американских граждан и представительств за рубежом, и о разрешении пролетов американских самолетов через территорию иностранного государства, и т.д. и т.п. Ни один человек не может усмотреть за всеми правительственными «контактами», постоянно происходящими и в стране, и за рубежом.
Предполагается, что за границей со всеми просьбами и обращениями от имени США выступает американский посол, который должен знать о деятельности всех американских ведомств в данной конкретной стране, включая резидента ЦРУ, представителя ФБР и военного атташе. Однако он не уполномочен выстраивать приоритетность просьб, поступающих от представителей различных государственных структур.
В Вашингтоне же американские правительственные чиновники из различных министерств и ведомств, зачастую, выходят на прямой контакт с иностранными государственными структурами в обход и Госдепартамента, и посольств.
Хотя администрация Белого дома и обладает самыми широкими полномочиями в этом вопросе, но каждое отдельно взятое структурное подразделение стремится «протолкнуть свою просьбу». Поток различных «обращений» в связи с «войной с терроризмом» настолько объемен, что они с трудом попадают на рассмотрение к помощникам президента по национальной и внутренней безопасности. Но даже на этом уровне существует разделение на документы, относящиеся к внутренней и внешней политике. А ведь каким-то образом этот «водопад обращений» нужно координировать и упорядочивать, выстраивая своего рода «иерархию просьб». К тому же процесс координации обращений к иностранным правительствам должен проходить быстро, так как большинство контртеррористических операций и мероприятий требуют высокой оперативности исполнения.
Следует ли Белому дому заниматься и координацией контртеррористической разведки внутри страны?
Сбор развединформации внутри страны является новой и одной из самых секретных компонентов в борьбе с терроризмом. После обнаруженных в деятельности американских разведслужб злоупотреблений и нарушений, в 1970 году Конгресс принял законодательный Акт (FISA), в соответствии с которым был учрежден специальный Суд, занимающийся вопросами внешней разведки и дающий разрешение на проведение негласных обысков и установку прослушивающих устройств «в интересах национальной безопасности США». В период холодной войны этот законодательный Акт (FISA) работал в основном против людей, которые могли быть замешаны в шпионаже в пользу иностранных государств и, в силу довольно ограниченной сферы применения, не привлекал к себе большого общественного внимания.
Сегодня, в условиях «войны с терроризмом», сфера применения и мандат FISA существенно расширились. Государство хочет не только отслеживать потенциальных нарушителей закона, но и быть в курсе всего, «что происходит на улицах наших городов и, о чем говорят, например, в мечетях». В связи с этим возникают две озабоченности, противоречащие друг другу. С одной стороны, даже после расширения рамок применения Патриотического акта, принятого в ноябре 2001 года, некоторые считают, что на сбор развединформации внутри страны все еще наложены слишком большие законодательные ограничения. А с другой, существует возможность злоупотреблений, когда правоохранительные органы, прикрываясь интересами национальной безопасности и апеллируя к FISA, будут использовать его для раскрытия сугубо криминальных преступлений. (Ведь получить разрешение на «полицейское прослушивание» гораздо сложнее).
Обычно запросы на проведение негласных обысков и установку подслушивающих устройств поступают от агентов ФБ к своему руководству. Затем они рассматриваются совместной комиссией, куда входят представители ФБР и Министерства юстиции, а в ряде случаев, связанных со шпионажем и терроризмом, и чиновниками из ЦРУ и СНБ. Возникает вопрос, следует ли Белому дому брать на себя роль координатора этого процесса?
Как следует координировать процесс сбора и анализа развединформации в системе спецслужб США?
После 11 сентября американские спецслужбы подверглись серьезной критике из-за «неспособности или нежелания делиться важной развединформацией со своими коллегами по цеху». (Собственно речь идет об отношениях ЦРУ-ФБР).
Как показало расследование, проведенное Конгрессом, ЦРУ не торопилось передавать ФБР имеющуюся оперативную информацию на двух людей, оказавшихся одними из главных действующих лиц в терактах 11 сентября. А ФБР, в свою очередь, вообще ограничивало передачу оперативной информации в другие разведывательные структуры.
Необходимость в более четком и эффективном взаимодействии очевидна, но объективным препятствием к этому является организационная структура американского сообщества. В 1947 году была учреждена должность «директора Центральной разведки» (одновременно является директором ЦРУ), ответственного за «координацию разведдеятельности всех ведомств, осуществляемую в интересах национальной безопасности».
Однако по целому ряду причин осуществлять такую координацию на практике оказалось весьма затруднительно. Разведслужбы и ФБР имеют различные задачи и «культуры».
Директор Центральной разведки фактически не контролирует бюджеты большинства разведывательных структур и проводимые ими операции. Более того, его мандат распространяется только на деятельность, связанную с внешней разведкой. (Так сложилось исторически, потому что в период холодной войны все
|
Оставить комментарий к статье
|
|
