|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
человеческой личности, и на этом основании распространяется на общественные, экологические и прочие подобные проблемы.
Эти направления развития всегда образуются путём внедрения аналогичных перемен. Так, распространить этику на социальную жизнь возможно, если вспомнить личное чувство справедливости, а на экологию, если применить ответственное и уважительное отношение к природе личности. Так и любовь, если она на уровне личности венчается благодеянием врагу, на уровне социальной жизни толкуется на основании справедливости и потому призывает благодетельствовать несправедливо обиженному. А на экологическом уровне любовь связывается с чувством ответственности перед живым и привязанности к творению. Личность всякий раз становится основой и горизонтом проявления этики. Ценности и правила, которые при этом образуются, – это вторичные производные этики, что не означает, что они перестают быть важными.
Сведение христианской этики только к так называемой социальной этике, а с недавнего времени – к биоэтике, которой будет посвящена следующая глава нашей книги, выражает соответствующее сведение и христианской, и вообще человеческой жизни к простейшим инстинктам, что подтверждает наша эпоха. Одно дело, когда христианская этика преломляется ради ответа на определённые вопросы, а другое дело – основывать этику на одном только этом практическом преломлении. Одно дело, когда этика любви маскируется терминами справедливости и ответственности, а другое дело – «этика справедливости» или «этика ответственности». Так как предметом христианской этики была и остаётся личность, то любое отвлечение этики от личности и от перспективы, которую Церковь открывает перед личностью, может иметь тяжкие последствия. Только когда основание остаётся устойчивым, христианская этика может действовать верно, ибо она имеет целью направить человека за пределы тварности и вообще за пределы любых человеческих условностей.
Исчезновение личности и личных отношений, презрение к природе, господство машин и технократической организации жизни, механистическое рассмотрение самого человека и соответствующее к нему отношение со всеми последствиями и осложнениями, которые этим вызваны, – всё это создало первоочередные и неразрешимые проблемы. Это, разумеется, привлекает внимание к этическому исследованию проблем современного мира, но это же легко сводит их только к одному измерению и совершенно дезориентирует нас. В таком водовороте при одномерной обмирщённой постановке вопросов легко забыть, в чём сущность и глубина нравственной жизни и нравственной проблемы.
Способ рассмотрения этики непосредственно связан со способом рассмотрения личности. Без правильного рассмотрения человеческой личности мы не можем понять реальные пределы и истинную цель этики. Когда личность сведена к своей индивидуальности и рассматривается только как частица большого социального целого или как совокупность биологических функций, естественно, этика будет крайне упрощена или даже исчезнет совсем. Аристотель, например, рассматривал индивидуум как часть полиса (государства), и соответственно, этику как часть политики. У него широта этики вмещена в границы политики. Но когда личность рассматривается как носитель всеобщей истины, носитель, выявляющий её и указующий на неё, тогда и этика необычайно расширяется. Это и происходит в Церкви, где этика не подчиняется политике, но превосходит её. Поэтому и говорится, что христианин должен «повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5, 29). Естественно, что в этике Аристотеля на первом месте стоят ценности и правила общественной жизни, а в христианской этике – личность.
Церковь не безразлична к ценностям и порядкам общественной жизни. Напротив, она признаёт их важность и положительно воспринимает их. Это ясно видно из этических наставлений и увещеваний в Новом Завете. Показательно наставление апостола Павла Филиппийцам: «Прочее же, братие моя, елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала, сия помышляйте» (Филип. 4, 8). Таким образом, нравственные принципы и критерии, которые существуют в социальной жизни людей, связуются и с евангельской проповедью, и с живым личным примером.
То же самое наблюдается и в восприятии христианством существующих общественных институтов. Брак, семья, государство, власть – всё это принимается Церковью и ставится в её собственную перспективу. Новым здесь является Христос, Который есть центральная Личность и мера суждения и оценки всех вещей. Христианин вступает в брак «о Господе» (1 Кор. 7, 39), подчиняется государству и мирским властям во имя Господне (Рим. 13, 1-7), рассматривает свои межличностные и общественные отношения «во Христе» (Гал. 3, 28). Таким образом, всё ставится в перспективу ипостасного начала, то есть принципа личности, который и образует единственную основу единства мира.
Жизнь христианской верой непосредственно отражается на социальной реальности. Соблюдение верующими заповедей Христовых аналогично отзывается в принципах и критериях социальной жизни. Таким образом, христианство влияет на закон общественной жизни, предлагает новые ценности и формирует новые правила жизни . Конечно, с богословской точки зрения всё это не имеет первостепенной важности, так как христианская этика основывается на личности, а не на безличных началах или ценностях. Но тем не менее, эта общественная реализация христианства, помимо пользы обществу, имеет нравственно-этическую значимость, ибо происходит в личной жизни людей, которая по своей природе имеет общественный характер.
Большую опасность представляет (и это нужно всегда отмечать, если мы богословски описываем христианскую этику) отделение и отдельное рассмотрение нравственных начал и ценностей в общественной области, что обычно и характеризует так называемую социальную этику. В таком случае христианская этика отделяется от своего благодатного основания и переходит из религиозной в метафизическую или даже идеологическую плоскость. Она уже не определяется личным отношением верующего с Богом и Его волей, и основывается на принципах и идеях, которые сформировал человек. Так что эта этика отличается от христианского учения не только по методу, но и по сути. Христианин перестает связывать себя с личным Богом, Который живёт и действует в мире, не памятует совестно, что соблюдает заповеди Создателя и Спасителя своего, и сообразуется с безличными ценностями, которые, независимо от их происхождения, располагаются в области идеологии.
Как мы уже отмечали, ценности, хотя они образовались благодаря общественному признанию, сами по себе не могут поддерживать и вдохновлять человеческую жизнь, если они не абсолютизированы. А чтобы они были абсолютизированы, нужно забыть об их происхождении . На богословском языке это означает, что ценности существуют и действуют в обществе с того момента, когда о них забыли как о производных общественной жизни, когда их воспринимают как малые
|
Оставить комментарий к статье
|
|
