|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
|
Показана страница: 1 из 5:
|
|
<<
1
2
3
4
5
>>
|
Встреча стран НАТО на высшем уровне в Стамбуле в конце июня еще раз показала, что альянс идет курсом экспансии. Главными направлениями были четко обозначены, с одной стороны, Кавказ и Центральная Азия, а с другой, - Северная Африка и Ближний Восток.
В Афганистане НАТО ведет войну совершенно официально, в Ираке, по крайней мер, де-факто, поскольку военнослужащие 16 из 26 стран-членов союза участвуют в оккупации этой страны.
Из Афганистана и Ирака театр военных действий будет расширен (или возникнет угроза его расширения) - сначала на Пакистан и Узбекистан, а также на Сирию и Иран. Обе уже оккупированные страны, где НАТО собирается неограниченное время держать свои войска и военные базы, образуют клещи, охватывающие весь регион Ближнего и Среднего Востока, где, прежде всего США, хотят осуществлять долгосрочную стратегию дестабилизации и переворотов.
Под знаком экспансии стоит и официально объявленная правительством США программа переориентации и реструктуризации военных баз. Центральной целью этой программы, как и вообще всех реформ вооруженных сил НАТО, является повышение готовности войск к быстрому развертыванию.
Если во время Холодной войны военные базы служили, в первую очередь, для обозначения и стабилизации собственной сферы влияния, то сейчас они ориентируются и будут ориентироваться в будущем на военное вмешательство в любой момент и практически в любой точке мира.
Вместо дорогостоящих, крупных военных баз с большой численностью войск (а также большими социальными расходами, так как семьи военнослужащих проживают вместе с ними на военных базах), в будущем центр тяжести переместится на широкую сеть так называемых Forward Operating Bases (передовые оперативные базы). Такие базы при необходимости могут быть быстро задействованы и расширены, в то же время при нормальных условиях на них размещается небольшое число военнослужащих или даже только технический персонал для обслуживания техники. В ряде случаев речь идет лишь о согласованных правах на использование или модернизацию баз других стран, в соответствии со стандартами НАТО, и до поры до времени сами американские войска не появляются.
“Junge Welt”, ФРГ
Перевод с английского
ЧЕРНОЕ МОРЕ И РУБЕЖИ СВОБОДЫ…
"Череда беспрецедентных с исторической точки зрения событий заставила Запад повнимательнее присмотреться к «Большому Черноморскому региону», охватывающему все прибрежные государства, включая Молдову, Армению, Азербайджан и Грузию.
Окончание холодной войны послужило толчком к реализации грандиозного проекта – интеграции государств Центральной и Восточной Европы от Балтийского до Черного морей в Евро-Атлантическое сообщество, что и было успешно осуществлено в 90-х годах прошлого века. Террористические же атаки 11 сентября 2001 года не только четко определили, что является главной угрозой для США и Европы в 21 веке, но и указали, что
опасность исходит главным образом из региона «Большого Ближнего Востока»
(ББВ).
В силу упомянутых событий,
Большой Черноморский регион
(БЧР) и оказался в фокусе внимания Запада. Одновременно выяснилось, что на сегодняшний день Запад не имеет логически выстроенной и продуманной стратегии в отношении этого региона. Ни для США, ни для Европы он пока что не стал приоритетом в числе главных внешнеполитических задач. А отсутствие проработанного рационального подхода и политического интереса вряд ли способствует процессу реформирования БЧР с целью интеграции его в основные Евро-Атлантические институты. Именно поэтому авторы считают необходимым объяснить, почему Большой Черноморский регион должен стать одним из важнейших пунктов внешнеполитической повестки Евро-Атлантического сообщества.
Годы невнимания
Почему же у Запада не было готовой стратегии в отношении «Большого Черноморского региона» в прошлом, и почему эта проблем стала столь насущной сейчас? Отсутствие интереса к региону со стороны Запада было обусловлено четырьмя факторами.
Первый
: в силу разных объективных причин западные стратеги и аналитики представляли БЧР в виде своего рода «Бермудского треугольника», недоступного пониманию. Занимая периферийное географическое положение по отношению к европейским, евразийским и ближневосточным «пространствам безопасности», БЧР оказался лишенным внимания международных политических исследований.
Что касается Европы, то там главным приоритетом были страны, расположенные по дуге от Балтийского до Черного моря. Что же касается постсоветского пространства, то Запад сосредоточил свои усилия на создании «отношений сотрудничества» с Москвой. Если же брать Ближневосточный регион, то, оставляя в стороне израильско-палестинский конфликт, стратегическое видение Запада распространялась лишь до южных границ Турции.
Второй
фактор заключается в перенасыщенности внешнеполитической повестки Евро-Атлантического сообщества после падения коммунизма 15 лет назад, что совсем не оставляло политической энергии для решения проблем Большого Черноморского региона.
В то же время Запад был полностью поглощен решением задач по интеграции государств Центральной и Восточной Европы, по прекращению войны на Балканах и по созданию новой парадигмы отношений с Москвой. В середине 90-х годов прошлого века у Госсекретаря США или у министра иностранных дел какого-либо западноевропейского государства вряд ли находилось несколько минут, чтобы взглянуть, а что происходит в странах Черноморского региона? Вся политика Запада в БЧР (за исключением Турции) в тот период сводилась к вопросу о безопасности и стабильности транзита энергоресурсов.
Третьим
фактором являлось отсутствие стремления к развитию отношений с Западом со стороны самих государств в регионе. Там не нашлось ни своего Лехи Валенсы, ни Вацлава Гавела, «энергично стучащихся в нашу дверь». Весь БЧР был погружен в свои внутренние проблемы, усугубляемые вооруженными столкновениями и гражданскими войнами.
Тогда как им, так и нам, любая мысль об интеграции с Западом казалась не просто нереальной, но даже утопической. Более того, Запад относил вопрос БЧР к категории проблем «слишком сложных, чтобы их можно было бы успешно решить». В свое время политической аксиомой стало изречение Генри Киссинджера о том, что «не стоит браться за проблему, если нет 90-процентной вероятности успеха в ее решении». В случае с БЧР этот процент представлялся существенно ниже.
Четвертый
фактор: в западном историческом сознании Черное море всегда представлялось некоей цивилизационной «черной дырой». Запад страдает не столько незнанием проблем, культуры и народов этого региона, сколько своего рода «исторической амнезией». Для некоторых понятие «Европа» охватывает лишь западную Европу; для других оно распространяется несколько шире, но не далее западного и южного побережья Балтийского и Черного морей.
Для многих на Западе Украина и Южный Кавказ представляются «краем
|
|
Показана страница: 1 из 5:
|
|
<<
1
2
3
4
5
>>
|
Оставить комментарий к статье
|
|
