|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
необходимо следить, их необходимо отбирать и вербовать. Их нужно обучать террористическому ремеслу. Для этого необходимы специалисты по разведке и контрразведке, военные специалисты, финансовые и материальные ресурсы, которыми располагают только государства.
За последнее десятилетие это утверждение перестало быть предположением, обосновываемым косвенными доказательствами. По мере того, как данные о деятельности восточногерманского Министерства государственной безопасности (МГБ), по крайней мере, частично, становятся достоянием гласности, то выясняется, в каком объеме существовали связи между МГБ и террористическими организациями, в частности, группами Красной армии в Западной Германии. Даже, если самые важные секретные данные Министерства государственной безопасности уничтожались или передавались в Москву или же продавались западным службам, то оставшиеся, ставшие достоянием гласности документы показывают, что со стороны Министерства госбезопасности имелась не только широкая логистическая поддержка террористических групп, но и само Министерство участвовало в террористических акциях, руководя ими или контролируя их. Вполне логично предположить, что эту формы работы, естественно, использовало не только МГБ, но также и спецслужбы других государств.
Раньше в поддержке отдельных террористических организациях на Западе обвиняли КГБ СССР. Но после развала Советского Союза и КГБ, международный терроризм не прекратил своего существования, а совсем даже наоборот! Сегодня возникла необходимость осветить некоммунистический фон не просто продолжающихся, а нарастающих акций международного терроризма. Больше нет возможности уклоняться от вопроса: существует ли терроризм, созданный на Западе? Ответ на этот вопрос однозначен. Да. И выясняется, что этот утвердительный ответ не ограничивается периодом времени после 1989 г. Чтобы выразить это точнее, Либиг предлагает использовать концептуальный и исторический подход. Выяснив, прежде всего, что имеется в виду, когда говорят о современном терроризме как о форме нерегулярного ведения войны.
Фон дер Хейдте характеризует современную нерегулярную малую войну вообще как «тотальную, охватывающую все государство и народ, ведущуюся всеми доступными средствами; длительное время продолжающееся насильственное столкновение, сначала небольшой интенсивности, но склонное к постепенному нарастанию. В этом столкновении побеждает та спорящая сторона, которой в ходе борьбы удается психологически и пространственно изолировать противника и морально так измотать, что он принимает все выдвигаемые условия».
Фон дер Хейдте называет современную малую войну «войной с размытыми контурами», которой «не хватает того, что приносит с собой «нормальная», или «большая», война». Спектр форм современной, нерегулярной, или малой, войны является в действительности разношерстным и многообразным, однако в нем можно выделить три основные формы:
1.
Ставшая уже «классической» современная партизанская война или «национально-освободительная война», как, например, во Вьетнаме, Алжире или Афганистане, а также партизанская борьба в Советском Союзе в годы Второй Мировой войны. На англо-американском пространстве этот тип малой войны обозначается также как «конфликт малой интенсивности».
2.
Современная малая война, проявляющаяся как терроризм в террористических акциях действующего насилием меньшинства.
3.
Нерегулярные скрытые боевые действия специальных военных формирований (специальные силы, спецназ ВС США, «Брандербургская дивизия» и пр.) в преддверии, на начальном этапе или в сопровождении регулярных военных операций.
В реальности эти три основные формы современной малой войны существуют не в «чистом» виде, а перекрещиваются и взаимно затушевываются в зависимости от конкретных социально-экономических, политических, идеологических и военных условий. «Классическая» партизанская война несколько отличается от своего современного варианта, но и эта форма малой войны в значительной степени зависит от политической и материальной поддержки ее «заинтересованными третьими лицами». Это касается также и двух других форм, даже в еще большей степени. Террористические элементы играют важную, хотя и подчиненную роль и в партизанской войне, и при скрытой борьбе военизированных специальных формирований.
Однако современный терроризм имеет несколько специфических основных характеристик, которые отличают его от других основных форм малой войны. В терроризме доминируют почти исключительно тактики, которые являются «сами по себе» террористическими и находятся вне всех норм военного права. Сознательно, целенаправленно и систематически применяется сила против не участвующих в войне. В состоянии мира гражданских лиц из числа неучаствующих убивают или ранят не в рамках применения силы против борющихся, а они сами становятся главным объектом применения силы. Соответственно, характерной тактикой терроризма являются налеты авиации, бомбовые удары по общедоступным местам и транспортным средствам, убийство служащих, судей или руководителей хозяйств, и это помимо актов саботажа против хозяйственных предприятий и инфраструктуры.
Второй признак терроризма заключается в его косвенном дестабилизирующем воздействии. Мы довольно подробно рассматривали его во второй главе настоящей работы. Это в конечном результате оказывается еще важнее прямого влияния террористических силовых актов против людей или оборудования. Китайская поговорка «Убить одного и запугать сотни» очень точно характеризует это воздействие. Мы уже неоднократно подчеркивали, что сейчас современный терроризм самым тесным образом связан с современными средствами информации. Средства информации существенно усиливают косвенное воздействие террористических акций. Без средств массовой информации не было бы современного терроризма. Современный терроризм не знает никаких границ в пространственном отношении, а имеет только политико-психологические границы. Средства информации создают терроризму «виртуальное пространство», в котором можно добиться реальных политико-психологических воздействий, являясь при этом соучастниками теракта. Террористические политические покушения на хозяйственных деятелей вселяют неуверенность не только в их ближайшее и дальнее окружение. Через средства массовой информации можно вызвать неуверенность целых социальных групп в национальном или даже международном масштабе. Одновременно террористическое покушение на «представителей системы» вызывает в общественном сознании сомнение в стабильности общественной жизни. Этот политико-психологический дестабилизирующий эффект вынуждает как-то реагировать политическое руководство. Очень часто эта реакция выражается в чрезмерном применении силы или в покорном попустительстве.
|
Оставить комментарий к статье
|
|
