|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
любовь не налагается на человека извне .
Но самый трагический поступок человека – это не сопротивление любви Божией, которая делает всех людей едиными, а отрицание единства Церкви, то есть в действительности отрицание самой Церкви. Это отрицание пытается узаконить противодействие человека любви Божией и подчинить любовь Божию человеческим эмоциям.
Отрицание святости Церкви как какой-то трансцендентной области «святых» и попытка решить проблемы социальной жизни без Церкви, лишь усилиями отдельных христиан, встречаются не только в протестантских исповеданиях , но и в межхристианском сотрудничестве. Искание духовного преуспеяния на индивидуальном основании, а церковного единства на социальной основе составляет уже норму во многих случаях. Но это и есть настоящая фальсификация (искажение) христианской веры и христианской жизни: христианского догмата и христианской нравственности.
Догмат всегда определяет нравственность, но и нравственность всегда обращена к догмату. Так, нравственность первых христиан была обращена к догматической истине единства и святости Церкви. Но когда нравственность отрывается от догмата, который и составляет, как мы сказали, её онтологию, и отчуждается от него, то, разумеется, нравственность строится на иных принципах, которые её изменяют. Нравственность, которая господствует в современном христианском мире, может обращаться к принципам, которые могут быть сформулированы в подавляющем большинстве случаев в новосозданных экклезиологических теориях. Естественно, все эти теории не имеют, по сути, никакого отношения к православному догмату о Церкви.
Догматическое учение о Церкви возводит единство и святость Церкви к единству и святости Бога. Это восхождение вполне ясно явлено и запечатлено в первосвященнической молитве Господа (Ин. 17, 11-21). Характерно, что в этой молитве Господней, которая составляет по существу молитву о Церкви, о святости людей и о сохранении их подле Бога, ставится цель достижения людьми единства по образу божественного единства.
Единство не выставляется в качестве средства для достижения какой-то цели, но как конечная цель. Истинное общество не имеет целей, внепологаемых ему самому, но существует как самоцельное общество. Ученики, соблюдая и храня слово Божие, освящаются и отделяются от мира: «не суть от мира» (Ин. 17, 14). Несмотря на это, они пребывают в мире как святые, то есть как посвящённые Богу, основывая своё бытие на своей святости, осуществлённой Самим Христом (Ин. 17, 19). То же самое относится и ко всем тем, кто веруют проповеди учеников Христа.
Грех привел человека к отпадению (отделению) от Бога и от ближнего.
Единая человеческая природа утратила своё единство и раскололась на эгоцентрические индивидуальности, которые и сами по себе живут в расколе и противоречии
. Спасение, которое Бог подаёт в Церкви, ставит человека в общение с Богом и возвращает единство с самим собой и с миром. Так становится возможным восстановление всего мира, истинная глобальность.
В рамках современного экуменического диалога особенно подчеркивается социальный (общественный) характер Церкви. Это свойство Церкви обычно рассматривается только в горизонтальном его измерении. Но Церковь не есть человеческое, но богочеловеческое сообщество. И общительность человека может двигаться не только в горизонтальном направлении, но и по вертикали. Религиозность – это и есть общительность человека по вертикали, и она непосредственно связана с его общительностью по горизонтали. И Церковь, как богочеловеческое общество, есть и «сообщество обóжения» . Это означает, что единство Церкви как богочеловеческого общества есть соединение его с Богом в общении и единстве общения и единства его с Богом и что миссия его как «сообщества обóжения» представляет собой единство святых.
Единение людей по образу Троического Бога представляет собой цель божественного домостроительства, которое осуществляется в Церкви благодатию Святого Духа. Единый Бог имеет три Лица, но одну сущность и общее действование. Единое человечество имеет тоже одну сущность, но оно распадается на множество индивидуумов с различными действованиями. Единство человеческой природы реально не существует, но заключается в умозрении («существует по примышлению» , как вывод ума).
Святой Иоанн Дамаскин пишет: «Подобает нам знать, что иное есть умозрение по реальным вещам (делам), а другое умозрение словом и мыслью. Во всех творениях различение ипостасей созерцается реально. Ибо действительно Петр рассматривается отдельно от Павла. А общность, соединение и единство созерцаются словом и мыслью. Мы рассуждаем в уме, что Петр и Павел относятся к той же природе и имеют одну общую природу... А во Святой, и Сверхсущественной, и Превосходной, и Непостижимой Троице – бывает иначе. Там общее и единичное созерцается реально, ибо существует совечность и тождество сущности, действования и воления и единое дыхание совета...» .
В действительности различение ипостасей, наблюдаемое среди творений, привнесено вторжением греха, как и разделение в человеческой природе, что приводит к конфликтам и противоречиям . Люди знают, что имеют ту же самую природу, но живут и ведут себя как индивидуальности , расчленённые внутри себя ипостаси . Их ипостась не объемлет всецелую человеческую природу, но только раздробленную индивидуальность. Так как они любят только самих себя, то не включают в себя всецелую человеческую природу, но ограничиваются дробной индивидуальностью, тем, на чём они могут держаться в страхе тления и смерти.
Христос, как Новый Адам, приносит в мир новую человеческую природу. Церковь, Тело Христово, возглавляет мир и вновь связует его с Богом. Она творит его единым и освящает его. В этом и заключается вся суть божественного домостроительства. Но и всякий верующий призван благоустроять свою личную жизнь таинством Церкви. Отличительные свойства Церкви должны явиться «в миниатюре» в жизни её членов. В этом и заключается нравственный смысл догмата о Церкви. И здесь обретается великая трудность жизненного его осуществления.
Человек, как член Церкви, призван жить в единстве человеческого рода, который находится в нынешнем мире в состоянии разделения и раздробленности. Он призван возлюбить как самого себя того, от которого он оторван, и принять как своего брата всякого своего ближнего, друга или врага: стать вселенским и всемирным. Это есть и важнейшая цель соблюдения заповедей. Всё сказанное не представляется возможным и даже кажется непостижимым в быту нашей повседневной жизни. Поэтому христианское учение кажется миру нелепым. Только переход в жизнь Христову и церковную оправдывает сказанное и делает его реальным.
В плоскости повседневного опыта человек переживает единосущие человечества внутри трагичности разделения. Поэтому он постоянно остаётся раздвоенным и недовольным. Жизнь кажется ему естественным состоянием, но искажённым и трагическим. А внутри духовной жизни
|
Оставить комментарий к статье
|
|
