|
|
Статьи, Анализы, Обзоры
Любляну с грузом прежних и новых резко негативных оценок его инициативы НПРО. Его европейское турне не повернет обратно намерения большинства стран Европы практически перейти на валюту евро или отказаться от создания сил быстрого реагирования.
В свою очередь Путин понимает, что процесс расширения НАТО на восток уже необратим, как и довольно сомнительны шансы России стать полноправным членом Евросоюза. Европу в России интересуют только энергоносители, и с этим нужно считаться.
Не нужно быть пророком, чтобы прогнозировать сложные и фактически безрезультатные российско-американские переговоры по вопросам НПРО и разрушения прежнего Договора о ПРО
. Разумеется, Путин после первых заявлений о недопустимости одностороннего выхода США из Договора не убаюкав заявлением Пауэлла о том, что Америка не собирается предпринимать резких движений в этом направлении. Буш будет со всем красноречием и логикой убеждать российского президента и его команду в том, что за 30 лет после завершения работы над ним Договор о ПРО морально устарел, мир изменился, клуб ядерных держав расширился, а международный терроризм действительно стал бичом всех без исключения цивилизованных государств, и вовсе не гипотетическая агрессивность России тому виной и причиной, что Америка может и должна дополнительно защитить себя и своих союзников от новых внешних вызовов, несанкционированных пусков, ядерного шантажа со стороны “стран-изгоев” и т.д.
Тезисы Путина тоже, в общем, уже звучали ранее в устах С. Б. Иванова, И. Иванова, ряда российских политиков, вице-премьера Клебанова и др. Россия примет некие “адекватные меры “по укреплению собственной национальной безопасности и системы коллективной безопасности ряда других стран, оставляет за собой право пересмотреть прежние договора по СНВ — ОСВ, выход США из Договора затормозит процесс сокращения СЯС и т.д.
Наверняка в кармане Буша будет лежать “пряник”, и не один. Начиная с чисто словесных формул о высокой значимости для мира стабильности в РФ и следования в русле начатых либеральных реформ и кончая столь же незначительной конкретикой в виде, например, восстановления прежнего статуса американо-российской межправительственной комиссии уже на уровне Чейни — Касьянов (вместо нынешних министров экономики). Подлинный “пряник” вполне реально может содержаться в договоренности о развитии торгово-экономических двусторонних отношений — например, по значительным закупкам Америкой российской нефти в обмен на некие гарантии невмешательства РФ в азиатские или ближневосточные дела. Вполне возможно, что США в качестве “пряника” будут рассматривать и некоторое свое посредничество во вступлении РФ в ВТО — однако для России число выгод от этого вряд ли сопоставимо с числом вероятных потерь. Возможен и некий пассаж о том, что-де США еще со времен Окинавы готовы рассматривать Россию как члена “большой восьмерки”. Несмотря на победную шумиху, которую подымут в этом случае наш МИД и СМИ, это не более, чем слова, вежливая формула для замены конкретики.
Чечня и свобода слова всегда припасены американской стороной как контр-тезисы в ответ на российские упреки в гегемонизме или недостаточном внимании к России. Будут и “пряники Буша” В самом конце мая ряд публикаций в западных СМИ был посвящен сенсационному замыслу Белого дома и Пентагона — закупить у РФ большую партию комплексов ПВО “С-300”, а также другие обычные вооружения. Министр обороны С. Иванов отреагировал на эти “зондажи” мгновенно — на своей первой за два месяца работы в данном качестве пресс-конференции он решительно заявил о том, что никаких запросов на эту тему от США в Минобороны не поступало, а если и поступят, то это никоим образом не может повлиять на изменение российской позиции по НПРО.
Зная теперь такие несомненные черты личного путинского стиля, как стремление к компромиссам, системность и поэтапность решения любого вопроса, ясно, что, наступая на американскую идею о НПРО, он уже отмерил те позиции, на которые можно и, скорее всего, придется отступить. Во-первых, это объективная реальность — Договор ПРО действительно морально устарел. Наверняка Путин заговорит о том, что надо не отвергать его, а совместными усилиями модернизировать, вносить поправки и т.д. Во-вторых, Путин вряд ли повторит свой февральско-мартовский экспромт насчет создания “европейской” или, чего доброго” азиатской ПРО под эгидой России как адекватной меры. В-третьих, не боясь плагиата, оба президента несомненно скажут друг другу о собственной личной и творческой инициативе сократить ядерный потенциал обеих стран до 1500 боезарядов с каждой стороны. Причем и тот и другой станут уверять, будто Россия или США идут на беспрецедентную уступку, расставаясь с ними.
Обмен боксерскими ударами, или разведка боем, несомненно заложит “хороший фундамент” для продолжения не только двусторонних консультаций, но и для дальнейших личных встреч. Дружить семьями, как во времена Ельцина, обе стороны, конечно, не собираются, но слова о том, что оба президента неизбежно произведут друг на друга самое наилучшее впечатление, можно уже сейчас публиковать в газетах, не дожидаясь июня.
Между тем, кроме дипломатического формализма, когда оба президента говорят лишь то, что заготовили каждому их команды и чего ждет пресловутая “мировая общественность”, Любляна могла бы стать началом крутого поворота в геополитическом и геостратегическом раскладах. Для этого нужно просто осознать некие надмировые реалии, что довольно трудно сделать, находясь под агрессивным информационным американским воздействием, а также под российским внешнеполитическим “плюрализмом”, когда в какофоническом разнобое разных и вроде бы индивидуальным мнений и оценок,
Кремль явно склоняют в пользу умеренных и постепенных шагов, по формуле “step by step
”.
Прежде всего следует отбросить как негодную формулу об однополярном мире
. Причем однополярном не в будущем, а в настоящем времени. Другое дело, что остальные, существующие реально в мире его полюса пока менее значимы и мощны, чем американский. Но сбрасывать со счетов Китай, Индию, Россию как полюсов могут только апологеты американского гегемонизма. Во-вторых, отбросить интеллектуальный штамп об экономической мощи как измерителе силе политического воздействия. Этому штампу практически все участники дискуссий следуют так, как будто являются современниками Клаузевица или участников Антанты. Как вовсе не валовый внутренний продукт определяет военную мощь любой страны, точно так же не экономика России определяет ее евро-азиатскую роль.
Например,
если РФ только возьмет на себя роль только транзитного пути в торгово-экономических сношениях между Европой и Азией, это сразу многократно повысит ее политическую роль, независимо от прироста экономического эквивалента от указанного торгово-экономического посредничества
. Если же пойти дальше и посмотреть на суммарный рынок азиатских инвестиций в противовес рынку западному, то станет ясно, что возможности восточных соседей несравненно
|
Оставить комментарий к статье
|
|
